В канун 50-летия Великой Победы скончался первый советский чемпион мира по шахматам Михаил Моисеевич Ботвинник. Через несколько месяцев ему исполнилось бы 84 года. Из девяти уже ушедших из жизни официальных чемпионов мира Ботвинник пока является самым долголетним. Да и на «троне» он пребывал довольно долго — 13 лет. Дольше него высоким званием владели лишь Эммануил Ласкер (27 лет) и Александр Алехин (16 лет).
Замечу, что в «период правления» Ботвинника у него было больше достойных и опасных конкурентов, нежели у его пяти предшественников. Притом (и это важно!), как правило, все они были заметно моложе. А как известно и хорошо проверено, с молодежью бороться чемпионам всегда было особенно трудно, в чем могли воочию убедиться и Вильгельм Стейниц, и Эммануил Ласкер, и Хосе Рауль Капабланка.
Да и Ботвиннику спокойно жить не давали. Как известно, он стал чемпионом мира в 1948 году, победив в матч-турнире пяти претендентов. Кроме него там играли гроссмейстеры Пауль Керес, Самуил Решевский, Василий Смыслов и экс-чемпион мира Макс Эйве. Замечу, что подобный способ розыгрыша уникален. Он вызван был внезапной смертью чемпиона мира Алехина, к матчу с которым Ботвинник, кстати сказать, в первые послевоенные годы очень серьезно готовился.
Матч-турнир Ботвинник провел блистательно. Значительно опередив своих конкурентов, он волею судьбы стал обладателем «короны» именно в день, когда наш народ празднует победу над фашистской Германией.
Первая защита звания состоялась спустя три года в единоборстве с гроссмейстером Давидом Бронштейном. Тогда при равном счете 12:12 Ботвинник согласно условиям розыгрыша сохранил свой титул. И следующий матч в 1954 году со Смысловым также завершился вничью.
А вот аналогичные поединки в 1957-м (с Василием Смысловым) и в 1960-м (с Михаилом Талем) Ботвинник проигрывал. Но, имея всякий раз право на матч-реванш, он на все сто процентов использовал свои шансы и благополучно возвращал «корону».
Именно в этом проявился его научный подход к шахматам. Приноровившись к стилю своих молодых соперников (Таль, например, был моложе Ботвинника на 25 лет!), Ботвинник уверенно нащупывал слабые места в их игре. И брал реванш. Заодно он наказывал своих соперников за излишнюю самоуверенность, самоуспокоенность.
Вспоминается его последний матч в 1963 году с Тиграном Петросяном, тренером которого я был тогда. И здесь была большая разница в возрасте — 18 лет. К тому же Ботвиннику уже исполнилось 52 года. Судьба единоборства решилась на финише. Лишь громадным усилием воли Петросяну удалось вырвать победу. И кто знает, что было бы, если бы не отменили матч-реванши?
Трудно даже кратко перечислить здесь основные спортивные достижения Ботвинника. Он был шестикратным чемпионом СССР, победителем ряда крупных международных турниров, участником многих Всемирных олимпиад и других престижных командных турниров.
Не спорю, многие спортивные успехи со временем блекнут в памяти следующих поколений. Но, думается, навсегда останутся в истории шахмат великолепные партии и анализы, созданные шестым чемпионом мира. И особенно его методы подготовки к матчам и ведения борьбы. Возможно, у Ботвинника не было столь яркого комбинационного дара, как, например, у Алехина или Таля. Но еще в начале 30-х годов, когда ему едва перевалило за 20 лет, он уже глубоко продумал новаторский способ подготовки. Он заключался в изучении так называемых типичных дебютных позиций.
Замечу, что еще в середине 30-х годов даже сильнейшие шахматисты мира играли дебютную стадию довольно поверхностно, рассматривая ее прежде всего как мобилизацию фигур.
Ботвинник с юных лет стал изучать дебют в прямой связи с грядущим миттельшпилем. То есть, что называется, «во втором приближении». И в самом скором времени достиг потрясающих успехов. Сперва он оттачивал новое оружие на своих соотечественниках. А затем, выйдя на международную арену, стал поражать даже самых именитых соперников. Невольно вспоминается знаменитый международный турнир 1936 года в Ноттингеме, где Ботвинник впервые добился всеобщего признания, поделив 1—2-е места с легендарным Капабланкой. Позади остались чемпионы мира Алехин, Эйве, Ласкер, многие прославленные гроссмейстеры. Рассказывают, что тогда, наблюдая за игрой Ботвинника, Капабланка отозвал в сторону Ласкера и доверительно сказал ему: «Как Ботвинник трактует дебюты! По сравнению с ним мы слепые котята».
Ныне этот метод стал общепризнанным, но тогда, 50—60 лет назад, Ботвинник, бесспорно, был первопроходцем. И не только в сфере теоретических изысканий, но и в подходе к спортивному режиму, здоровью и т. п.
Как неоднократно писал он сам, в детстве его физические кондиции оставляли желать лучшего. Но целеустремленные занятия физической культурой укрепили его силы.
Вспоминается, как на чемпионатах страны 50-х годов наш любимый радиокомментатор Вадим Синявский «просвещал» нас, молодых: «Я сосед Ботвинника (тогда они оба жили на 1-й Мещанской, ныне Проспекте Мира), и каждое утро наблюдаю, как он в любую погоду до завтрака быстрым шагом около часа «вышагивает» по улице».
Зимой Ботвинник регулярно бегал на лыжах, летом занимался греблей.
Однажды в середине 50-х годов мне довелось побывать в гостях у Михаила Моисеевича. Он угостил меня легким ужином. Естественно, я немного стеснялся. Наблюдая за моими «действиями», Ботвинник довольно жестко сказал: «Сахара надо в чашку класть две ложки, а творогу в блюдце — четыре». Он знал меру во всем!
Порой Ботвинника упрекали в педантизме. Но вряд ли без строгой самодисциплины он мог бы в течение всей своей долгой творческой жизни успешно совмещать шахматы с основной работой.
Замечу, что Ботвинник никогда не был профессионалом в полном, «экономическом» смысле этого слова. Сразу по окончании технического вуза в Ленинграде он стал работать по основной специальности инженером-электриком. И остался верен ей до конца жизни. В 1938 году он защитил кандидатскую диссертацию, в 1951-м стал доктором технических наук.
Еще в период своей активной практической деятельности Ботвинник основал «фирменную» шахматную школу, куда на двухнедельную сессию ежегодно приезжали юные таланты — будущие гроссмейстеры. Замечу, что там проходили свои первые шахматные университеты и Анатолий Карпов, и Гарри Каспаров.
Большое внимание Ботвинник уделял и литературной работе. Свою первую книгу, «Избранные партии», он издал еще в середине 30-х годов. А в конце 30-х Ботвинник создал великолепный аналитический труд, посвященный матч-реваншу между Алехиным и Эйве 1937 года. Уже тогда Ботвинник стал готовиться к поединку за мировую «корону». Не менее впечатляет другой его аналитический труд, написанный в годы войны. Здесь он подверг тщательному исследованию матч-турнир на звание абсолютного чемпиона СССР 1941 года.
Ботвинник писал не только на сугубо шахматные темы. Немалый интерес вызвал его чисто литературный труд — «К достижению цели», но отношение к нему было далеко не однозначным. Уж слишком суров, а порой и нелицеприятен был он в оценках своих коллег, и особенно основных конкурентов. Справедливости ради надо заметить, что и себя автор отнюдь не щадил. Он был всегда принципиален и честен.
Последние 25 лет своей жизни он посвятил работе над созданием шахматного компьютера. Увы, Ботвинник рано ушел с шахматной арены. Это случилось в 1970 году, когда ему было 59 лет.
По мнению многих коллег, Ботвинник сделал это явно преждевременно. Но таков уж у него был характер. Он хотел быть только в числе первых. И когда стал терпеть неудачи, решил не искушать судьбу, предпочел целиком переключиться на научную работу.
Увы, Ботвиннику не удалось до конца осуществить свою заветную мечту. Он стремился создать совершенный шахматный автомат, способный мыслить, а не только заниматься бесконечным расчетом вариантов. До самых последних дней он боролся за свою идею. Умирая в полном сознании, он уже на смертном одре говорил: «Жаль, что не удается завершить научную работу, начатую так давно. Даже за 40 дней я бы много успел сделать».
Задача, которую поставил перед собой Ботвинник, действительно очень трудна. А может быть, даже и недостижима. Впрочем, это покажет будущее. Но очевидно, что жизненный путь Ботвинника является достойным примером для всех грядущих поколений шахматистов.
Его жизнь представляет собой торжество целеустремленного труда. Подобные натуры ныне немалая редкость. Особенно в шахматной среде, где четко прослеживается практицизм, явная тяга к бизнесу.
Трудно представить, чтобы ныне кто-либо из шахматистов столь большого калибра кропотливо вел тончайшую аналитическую работу за весьма скромный гонорар. Куда проще сейчас выиграть «блиц»-турнир и заработать за несколько часов пятизначную сумму в долларах. Но разве доллары — это мера для того пути, который избрал великий Ботвинник?
